fi_la

«Новостная культура» родилась буквально на наших с вами глазах, а значит, не существует того периода ее развития, который был бы скрыт от нас, в связи с потерей соответствующих картин и ассоциаций.

Она поистине миниатюрна. И если изучая реальную культуру, мы постоянно сталкиваемся с тем, что каждая вычлененная картина окружена целым ореолом нереализованных ассоциаций, которые несомненно необходимо учитывать, и которые все равно невозможно учесть из-за ограниченности человеческих возможностей; то охватить взглядом исследователя чуть ли не все картины этой культуры, небрежно пробежавшись по всему дереву ассоциаций, представляется вполне выполнимой задачей. Да и сами ассоциации этой культуры просты и легкодоступны, что в свою очередь облегчает работу исследователя (ведь столкнувшись с явлениями настоящей культуры, ему необходимо затратить достаточное количество сил на то, чтобы включить в собственный мир картин, новые, зачастую весьма сложные ассоциации).

«Новостная культура» стремительно развивается. Процессы, которые в рамках настоящей культуры растягиваются на столетия, тут проходят за десятки лет, если не за годы. Жизнь «минисуперкартин» этой культуры проходит в поистине бешеном темпе, и исследователь может на протяжении собственной жизни отследить прохождение ими всех стадий развития, от зарождения до величественного окоченения.

Несомненно «новостная культура» имеет еще много достоинств прекрасного лабораторного образца, однако и перечисленных вполне достаточно для того, чтобы понять, что она может стать для культурологов таким же подарком судьбы, каким стала в свое время для генетиков плодовая мушка дрозофила. Генетик, конечно, может работать и со слонами, однако понять законы наследственности куда проще, используя маленькую мушку, которая так быстро размножается, и обладает такими прекрасно выраженными наследственными признаками, которые можно наблюдать визуально.

В свое время именно эти свойства неприметной мушки позволили науке о наследственности, не обладавшей еще таким мощным инструментарием, как сейчас, конституироваться, обозначив круг вопросов, наметивших пространство будущей картины, которая успешно продолжает заполняться и в наши дни.

Возможно, с помощью «новостной культуры» нечто подобное сможет произойти и с культурологией, которая наконец-то сделает объективные выводы о какой-либо из культур. И не беда, что культура эта в общем-то ублюдочна, и представляет собой не более чем лабораторный образец. В своем развитии она подчиняется тем же законам, что и настоящие культуры, и после обнаружения соответствующих закономерностей, культурологи вполне смогут начать процесс осторожной их экстраполяции на пока недоступные для изучения культуры.

Естественно, что я не буду предвосхищать подобные исследования в своей работе. Скажу лишь то, что видно невооруженным глазом. «Новостная культура», подобно любой нормальной культуре содержит в себе ряд базовых картин, возникших неодновременно, и развивающихся в тесной взаимосвязи. Эта культура совершенно автономна и не связана с традиционными культурами, хотя и позволяет себе паразитировать на отдельных элементах и картинах последних. Развитие «минисуперкартин» в рамках этой культуры проходит на наших глазах, однако, несомненно, подчиняется приведенной ранее схеме эволюции картин. Каждая из них зарождается, конституируется, развивается, и приближается к насыщению, и окостенению. Первый взгляд позволяет судить о том, что различимые «минисуперкартины», такие, как уже указанные «новости», «спорт», «массовая культура», находятся во второй или третьей стадии своего развития, однако более подробное исследование сможет уточнить эволюционное положение каждой из них.

Так или иначе, очевидно уже в двадцать первом веке следует ожидать блистательного заката всех приведенных картин, и их завершенного существования. Это, несомненно, позволит ученым создать более четкое представление о характере «закатов» суперкартин, и специфике их дальнейшего существования в рамках культур.

В целом, следует сказать, что человечество, очевидно, сыграло с собой удивительную шутку, начав сближение с создания столь скоротечной и ущербной «общей культуры». Однако, эта шутка, без всякого сомнения, должна помочь нам лучше узнать самих себя, досконально изучив механизмы и принципы создания и существования культур.

К счастью, эта «шутка» не оказала пагубного влияния на существующие ныне культуры, а потому, заглядывая вперед, мы можем делать определенные предположения и об их, будем надеяться «светлом» будущем.

В последние десятилетия мы все отчетливее и отчетливее можем наблюдать проявления тенденций, ведущих, в конечном итоге, к сближению людей разных культур. Представители различных рас, народов и цивилизаций постепенно становятся ближе и понятнее друг другу. При этом, следует отметить, что процессы эти связаны скорее не с очередным этапом культурного развития человечества, а с беспрецедентными возможностями, которые представляет нам современная наука и техника.

В какой-то степени можно сказать, что новые возможности обрушились на человечество, как снег на голову. Действительно, тридцать или сорок лет для развития культуры срок ничтожный, но ведь именно за такой срок интеграционные возможности человечества возросли безмерно.

При этом имеющее поистине фантастические технические возможности, духовно и интеллектуально, человечество сегодня выявляет не большую готовность к объединению, нежели банды конкистадоров к цивилизованному диалогу с представителями других культур.

Человеческая история вообще полна подобными несоответствиями между уровнем технического развития или геополитическими раскладами и уровнем культурного развития. И каждый раз подобные конфликты становились настоящими драмами, будь то войны или завоевания, осуществлявшиеся отнюдь не за счет культурного превосходства, или, напротив, искусственная замкнутость стремящихся к экспансии культур.

Очевидно, что подобная драма ожидает нас и сегодня, и в ближайшее столетие мы сможем увидеть, как среагирует культура на своеобразный вызов цивилизации, как изменится она в изменившемся мире, какие тенденции в ее развитии возобладают.

Впрочем, начнем сначала. Началом, уже традиционно, будем считать легендарные времена библейских патриархов. Так вот, надо сказать, что в плане коммуникационных возможностей, мир сильно изменился со времен Иосифа. Мы помним, что для еврейского мальчика, в свое время непреодолимым препятствием представлялось расстояние, покрываемое двух- или трехдневным пешим переходом, поскольку подобное путешествие было сопряжено с очевидными опасностями. Ну а окружающий мир за пределами двадцати дней пути и вовсе был погружен в непроглядную информационную темноту, и каждая весточка из этого «небытия» воспринималась просто как чудо. Об этом очень красочно пишет в своем романе Томас Манн:

«…Это было далеко-далеко, дальше, чем в семнадцати днях пути, и еще дальше, чем были удалены от своего сына Исаак и Ревекка, когда Иаков вглядывался и вживался в бытие месопотамское. Тогда они тоже понятия не имели о людях и отношениях, окружающих сына, а ему было совсем чуждо их бытие. Где ты, там и мир – узкий круг, в котором живешь, познаешь и действуешь; остальное – туман. Правда, люди всегда стремились переместиться, чтобы погрузилось в туман то, что примелькалось, и поглядеть на иное бытие. Сильно было среди них и неффалимовское стремление – метнуться в туман и сообщить его жителям, которые знали только свой мир, о мире здешнем, и, наоборот, доставить домой любопытные сведения об их бытии».[1]

Очевидно, что упомянутый Манном туман, следует трактовать несколько шире, нежели простую аллегорию неведения. Туман, несомненно, определял также разность культур, ибо, как мы уже говорили, чужая культура для человека действительно окружена была туманной завесой тайны, проникнуть сквозь которую было достаточно сложно.

Впрочем, возвращаясь к теме «родных» и «чужих» культур следует признать, что практика «возрождения» организма по его частичкам есть, очевидно, неотъемлемое свойство человеческого разума, который обнаруживая любопытный элемент, старается тут же дополнить его соответствующими ассоциациями, с целью создания новой полноценной картины.

Это происходит и в рамках культуры с «умершими» элементами, это проделывают историки и культурологи, восстанавливающие значение «фактов», «событий» или «явлений», уже давно не доступных пониманию, это делает и чужестранец в том случае, если ему не представляется возможность с головой окунуться в мир картин чужой культуры, и он вынужден использовать в качестве материала обрывочные сведения.