fi_la

В последние десятилетия мы все отчетливее и отчетливее можем наблюдать проявления тенденций, ведущих, в конечном итоге, к сближению людей разных культур. Представители различных рас, народов и цивилизаций постепенно становятся ближе и понятнее друг другу. При этом, следует отметить, что процессы эти связаны скорее не с очередным этапом культурного развития человечества, а с беспрецедентными возможностями, которые представляет нам современная наука и техника.

В какой-то степени можно сказать, что новые возможности обрушились на человечество, как снег на голову. Действительно, тридцать или сорок лет для развития культуры срок ничтожный, но ведь именно за такой срок интеграционные возможности человечества возросли безмерно.

При этом имеющее поистине фантастические технические возможности, духовно и интеллектуально, человечество сегодня выявляет не большую готовность к объединению, нежели банды конкистадоров к цивилизованному диалогу с представителями других культур.

Человеческая история вообще полна подобными несоответствиями между уровнем технического развития или геополитическими раскладами и уровнем культурного развития. И каждый раз подобные конфликты становились настоящими драмами, будь то войны или завоевания, осуществлявшиеся отнюдь не за счет культурного превосходства, или, напротив, искусственная замкнутость стремящихся к экспансии культур.

Очевидно, что подобная драма ожидает нас и сегодня, и в ближайшее столетие мы сможем увидеть, как среагирует культура на своеобразный вызов цивилизации, как изменится она в изменившемся мире, какие тенденции в ее развитии возобладают.

Впрочем, начнем сначала. Началом, уже традиционно, будем считать легендарные времена библейских патриархов. Так вот, надо сказать, что в плане коммуникационных возможностей, мир сильно изменился со времен Иосифа. Мы помним, что для еврейского мальчика, в свое время непреодолимым препятствием представлялось расстояние, покрываемое двух- или трехдневным пешим переходом, поскольку подобное путешествие было сопряжено с очевидными опасностями. Ну а окружающий мир за пределами двадцати дней пути и вовсе был погружен в непроглядную информационную темноту, и каждая весточка из этого «небытия» воспринималась просто как чудо. Об этом очень красочно пишет в своем романе Томас Манн:

«…Это было далеко-далеко, дальше, чем в семнадцати днях пути, и еще дальше, чем были удалены от своего сына Исаак и Ревекка, когда Иаков вглядывался и вживался в бытие месопотамское. Тогда они тоже понятия не имели о людях и отношениях, окружающих сына, а ему было совсем чуждо их бытие. Где ты, там и мир – узкий круг, в котором живешь, познаешь и действуешь; остальное – туман. Правда, люди всегда стремились переместиться, чтобы погрузилось в туман то, что примелькалось, и поглядеть на иное бытие. Сильно было среди них и неффалимовское стремление – метнуться в туман и сообщить его жителям, которые знали только свой мир, о мире здешнем, и, наоборот, доставить домой любопытные сведения об их бытии».[1]

Очевидно, что упомянутый Манном туман, следует трактовать несколько шире, нежели простую аллегорию неведения. Туман, несомненно, определял также разность культур, ибо, как мы уже говорили, чужая культура для человека действительно окружена была туманной завесой тайны, проникнуть сквозь которую было достаточно сложно.