fi_la

Теперь, после небольшого, но очень важного, на мой взгляд, отступления, вернемся в теме упорно муссируемой теме столкновения человека с «чуждой» культурой, с ее особенным и непонятным миром картин.

Это столкновение, как мы помним, стало определяющим в жизни Иосифа, сыграло оно свою немаловажную роль и в жизни его двойника Иозефа. Последнему, правда, не пришлось впитывать в себя мир картин «чужой» культуры, однако соприкосновений с ней он не избежал. Эти соприкосновения не оставляет без внимания Гессе, справедливо усматривающий в них нечто важное для повествования.

Через все произведение проходит тема взаимоотношений Кнехта с его «мирским партнером» Плинио Дезиньори, и каждое их столкновение дает Гессе повод продемонстрировать в полной мере ощущения людей, сталкивающихся с «чужой» культурой.

Сама же идеология построения партий подразумевает лишь упорядоченное накопление информации, а отнюдь не ее обработку, что является точной работой сознания по отношению к мозгу.

Таким образом, упреки, которые бросает Провинции Дезиньори, и окружающий мир в его лице, упреки в бесплодности занятий игроков, упреки в существовании запрета на творчество, совершенно необоснованны. Ибо как мы можем упрекать собственное сознание за то, что оно не может само сделать выводы, его функция в другом – оно должно готовить материалы и задавать вопросы мозгу.

И с этой функцией Игра в бисер справляется блестяще. Игроки создают развитые и многогранные картины с многочисленными переплетениями, а их неожиданные комбинации (несомненно, вызвавшие бы любопытную реакцию мозга) представляют эстетический интерес сами по себе.