Человеческая культура - продукт мышления (часть 19)

[fi_la]

Впрочем, именно в разобранной таблице Шпенглер предпринимает попытку предсказать будущее, единственной, по его мнению, культуры, которая продолжает свое развитие сегодня.

Было бы любопытно узнать, в чем именно заключается логическое расхождение, которое позволяет Шпенглеру с уверенностью сделать те выводы, о недопустимости которых говорит нам существующий принцип картин и элементов, действующий на уровне культур.

Начать эту работу следует, очевидно, с заключительного пункта шпенглеровской таблице, который возвещает распространение «последнего миронастроения». Естественно, что последнее миронастроение должно содержать в себе черты упадка, что и демонстрирует нам философ. В каждой из культур в качестве подобного завершающего аккорда выступает этико-религиозное учение, основанное, прежде всего, на смиренном созерцании, и отрицающее активную жизненную позицию. Это и стоицизм, и буддизм, и исламский фатализм, разве вот не совсем понятный этический социализм, близкий, очевидно автору начала века, несколько выбивается из этого ряда. Впрочем, и в последнем случае, Шпенглер ведет речь, наверняка не о Ленине и Че Геваре, чьи призраки еще не беспокоили и без того волнующийся мир, а о смиренном христианизированном социализме, полагавшемся на приход всемирного счастья и гармонии, как ранее полагались на приход мессии.

 

Все эти учения, несомненно, должны были являть пример скудения духа, выражавшегося в творческой апатии, и нежелании создавать что-то новое. Подобные учения, в какой-то степени выводили отдельного человека за рамки общекультурного процесса, ставя во главу угла его собственное, не связанное с историей существование.

Естественно, что, по мнению Шпенглера, распространение такого настроения должно было соответствовать полной законченности всех картин культуры, которые уже не возбуждали исследователя своей неполнотой и недостроенностью.

Итак, по мнению Шпенглера, творческая апатия должна была сопровождать окончательное завершение строительства мира картин культуры, достижения последним высшей стадии своего развития.

Что же это должно означать в переводе на употреблявшиеся мною термины? Наверное, то, что Шпенглер воспринимает всю культуру, как отдельную ее суперкартину, полагая недвусмысленные рамки ее развития. Шпенглер считает культуру, в конечном итоге, отдельным растением, тогда как мы воспринимаем ее скорее, как экосистему, подобно тому, как в качестве экосистемы предстает нам мир картин отдельного человека. Я полагаю, что суперкартины, хотя и тесно связаны между собой, и взаимозависимы, все же обладают определенной степенью автономии, которая, в свою очередь дает им возможность пройти все стадии развития, независимо от влияния других суперкартин, подобно тому, как независимо от влияния других элементов экосистем, растут стареют и умирают отдельные деревья или животные.